Виртуальный музей
Новомучеников и исповедников
Земли Архангельской

Сайт создан по благословлению митрополита Архангельского
и Холмогорского Даниила
Крестные ходы

Крестный ход на снегоходах на место гибели последнего Соловецкого настоятеля, 2014 год

Трагедия на Волкозеро (обоснование крестного хода)

О преподобномучениках Вениамине и Никифоре


Последний раз на церковь помолясь,

И без поклона, без поклона,

Поскольку сзади

мальчики в погонах

Прикладом в спину,

с маху,

в грязь.

Прости им, Господи, их мат и труд!

И нам – все прегрешенья наши.

Все смертные на Божий суд прийдут.

И Суд Господен будет страшен.



В советские времена про архимандрита Вениамина, последнего настоятеля Соловецкого монастыря, ходило немало слухов: «Какой он мученик? Бросил братию, не поладил с местным населением и погиб – чуть ли не в пьяной драке». Статья московского журналиста Столярова была как луч прожектора, высветившего правду в море лжи. Потом были другие публикации, но их авторы плохо знали наши места и не задавались вопросом – а почему, собственно, Волкозеро? Почему архимандрит выбрал местом поселения мало приметное озеро в лявленских лесах? Мы надеемся, что, прочитав работу матушки Евфимии и наши добавления, читатель сам сделает очень важный вывод.

Начать следует с того, что в январе 1919-го года в избушку на Сумозере, пряча от белых, привезли комиссара финансов Архангельского губисполкома П.М.Медведкова. Комиссаром он был недолго – до приезда в Архангельск комиссии Кедрова, который, как известно, разогнал небольшевицкий Совет.
Павел Михайлович, кстати, уроженец деревни Зачапино, был болен тифом и лежал без памяти. Ухаживал за ним высокий старик с большим крестом на груди, какие любили носить старообрядцы. Когда комиссар более или менее поправился и смог обряжать себя сам, старик ушел. Напомним, что на этом месте до 1902 года стоял Сумозерский старообрядческий скит.

Скит сожгли, но через шестнадцать лет здесь уже стоит избушка, кто-то живёт. Павел Михайлович пытался узнать имя хозяина и своего спасителя, но не смог, а избушку сфотографировал уже потом – через несколько лет, будучи в этих местах на охоте.

Прячась в избушке, Павел Михайлович придумал как сплавлять лес по малым речкам и, следовательно, рубить его не только вдоль Северной Двины, но и в тайболе. В 1920 году его назначают организатором Нижнедвинского сплавного района. Но вот беда – местные мужики не хотели работать в лесу. За готовую шпалу на устье Лявли (то есть надо свалить дерево в лесу, окорить его, отесать на четыре канта по стандарту, доставить к берегу Двины) он платил рубль. За то, чтобы отвести корову-походницу от пункта передержки скота в доме старика Багрецова в Трепузово до такого же пункта в доме Кривоноговых в Уйме, на Устьянской, ребятня тоже получала рубль.

Рабочие появились у Павла Михайловича в 1923-ем году.

Преподобномученики Вениамин и Никифор

Преподобномученик Вениамин был последним настоятелем Спасо-Преображенского Соловецкого монастыря, до закрытия его Советской властью в 1920 году. Он родился в 1869 г. в Шенкурском уезде, в семье крестьянина. В 1893 году Василий Васильевич Кононов (так звали будущего преподобномученика в миру), покинув родительский дом, отправился в Соловецкий монастырь, где три года был трудником. В 1897 году он стал послушником этого монастыря. В течение шести лет проходил череду послушаний: старостой в хлебопекарне, заведующим расходческой лавкой.

О его духовном возрастании в этот период могут свидетельствовать строки из послужного списка. Вот какая характеристика давалась в нем послушнику Николаю: «Очень благонравен, послушен и верен, с большими задатками к внутреннему самоуглублению и духовной деятельности».

В 1903 г. послушник Николай был пострижен в монахи, получив при этом имя Вениамин. В 1905 г. рукоположен в сан иеродиакона, а в 1908 г. – в сан иеромонаха. Одновременно со служением в храме он проходил и другие послушания: состоял законоучителем братского училища, приставником при святых мощах преподобных Зосимы и Савватия.

В 1909 г., после кончины монастырского духовника, иеромонаха Дамаскина, новым духовником Соловецкой обители был избран иеромонах Вениамин.

В 1912 г., после девятнадцатилетнего пребывания в Соловецком монастыре, отец Вениамин назначается на должность настоятеля Антониево-Сийского монастыря с возведением в сан архимандрита. А в августе 1918 года становится настоятелем монастыря, где начиналась его иноческая жизнь, – Соловецкой обители.

Жизнь в северных монастырях перед революцией и после нее была отнюдь не спокойной и безмятежной. Летом 1918 года в Соловецком монастыре объявилась группа «красных монахов», бывших матросов с броненосца «Потемкин». Однако архимадриту Вениамину удалось восстановить внутренний порядок. Монахи-бунтовщики покинули архипелаг.

В 1920 году, спустя месяц после взятия Архангельска частями Красной Армии, на Соловки прибыла Особая комиссия Губревкома, начались обыски и ограбления монастыря, вывоз ценностей, которые удалось обнаружить, запасов продовольствия. В том же году архимандрит Вениамин и его ближайший помощник иеромонах Никифор (Кучин) были арестованы и отправлены на принудительные работы в Холмогоры, в только что организованный там концентрационный лагерь. Они пробыли там два года, пребывая, по выражению одного из страстотерпцев того времени, «во узах и горьких работах».

Холмогорский концлагерь был, пожалуй, страшнее печально знаменитого Соловецкого концлагеря (СЛОНа). В нем производились массовые расстрелы. Так, на острове Ельничный за два дня было казнено около 700 человек. В основном это были священнослужители. Среди них мог оказаться и архимандрит Вениамин. Однако Господь по неведомым судьбам Своим не благоволил ему принять мученический венец в Холмогорском концлагере. Это произошло позднее.

После двух лет лагерных мытарств архимандрит Вениамин и иеромонах Никифор были освобождены. К этому времени Соловецкий монастырь уже упразднили, а через год, в 1923 г., превратили в концлагерь. Поэтому бывшие насельники ра­зоренной обители приехали в Архангельск. Одно время жили они на Соловецком подворье, а затем по 17 июня 1926 г. им давал приют архангельский фармацевт Александр Алексеевич Левичев. Православный хозяин денег с монахов не брал, жили они на пожертвования, присылаемые духовными детьми архимандрита. Однако архимандрит Вениамин, пытаясь «устроить монастырскую жизнь заново», покинул Архангельск. «По совету бывшего послушника Соловецкого монастыря Степана Маркеловича Антонова, летом 1926 г. монахи переехали в село Часовенское Архангельской области к сестре Степана Анне Антоновой и этим же летом соорудили в глухом лесу небольшую избу на расстоянии сорока верст от ближайшего населенного пункта — деревни Коровкинской»

К тому времени у Медведкова появились работники: 2 явгуста 1923 года Губисполком принимает решение о срочной высылке с островов всех соловецких монахов. Под конвоем они были уведены по лявленскому зимнику на Лодьмозеро, Кельдозеро и Боброво озеро.

С собой они несли эту икону «Всех скорбящих Радость» и Евангелие. К концу тридцатых годов они все погибли на лесоповале, а сделанное уже на Кельдозере распятие и Евангелие на самодельном аналое охотники видели даже в начале шестидесятых. Икону перед войной кто-то вынес в Косково. После долгих странствий образ оказался в лявленском храме. В 2001-ом и 2004-ом годах икона мироточила масляными каплями .Мироточения продолжаются и по сей день.

Медведков хорошо знал расположение лявленских староверческих скитов. Именно в них он селит высланных монахов, и не только соловецких. Тесно? – стройтесь! И монахи строили бараки – надежно, качественно. Бараки послужили не только им, но и администрации «Кулойлага», а в лагере «Юрки» в их бараках располагался, и не плохо располагался даже в шестидесятые годы, лагерь для особо важных уголовников. Голодно? – рубите лес! Много нарубите, сплотите, сплавите по весне к Северной Двине – привезем много хлеба, остальное лес даст. Мало нарубите – так в газетах пишут, что вы, монахи, – враги трудового народа. Так объяснив суть текущего момента, конвой оставлял монахов (монахинь, священников) одних, но побегов не было, хотя некоторые командировки, например «Полевая», располагались в нескольких километрах от Двины. Удивительно другое – как рубили бараки монахини на Боровских озерах? С тридцатых годов их все чаще называют бабскими, а переднее озеро и сейчас зовут «озером женских слез».

Архангельск превращался во всесоюзную лесопилку. По лявленскому зимнику два-три этапа в неделю уходили в лес, назад, естественно, никто не возвращался. Одним за другим возникают Конецгорский, Лявленский, Бобровский, Косковский, Вайновский лесопункты, принимающие лес у Нижнедвинского лесопромышленного предприятия, но правильнее говорить, у УСЕВЛОНа. Его управление располагалось в Лявле.

Но были и вольные поселенцы в тайге: на Лодьмозере сели соловецкие монахи Алипий и Гедеон, пришедшие туда вслед за Вениамином, на Колозьме в четырех избушках жили еще несколько монахов. Мы не знаем их имен, это тем более стыдно, что когда при организации Кулойлага их оттуда выгнали, двое из них доживали свой век в Лявле, в бывшей бане на краю Новинок.

В 1925 году в Сумозерском лагере случилась авария. Лес, предназначенный для сплава, плотился в конце длинного Сумозера, весной его надо было с помощью лебедки подтягивать к плотине, которой искусственно поднимался уровень воды в озере.

Рабочие плохо закрепили лебедку, она опрокинулась и утонула. Большую воду опустили, а Павла Михайловича отдали под суд за халатность. Правда, через год его оправдали, но до конца своей жизни он болел, может быть, сказались и перенесенные тиф и цинга. Мало-помалу его все забыли, слава первоначальника ГУЛАГа досталась другому. Однако вернемся на Волкозеро.

Не случайно место строительства скита для Вениамина и Никифора: до Лодьмозера четырнадцать километров, до Кельдозера – двадцать три, до Семиозерья – семь, до женского лагеря – десять. Выше по карте, на водоразделе речки Кулой и Северной Двины, ещё множество командировок и подкомандировок, ниже – то же. Надо думать, скит на Волкозеро посещал не только Степан Маркелович Антонов. НКВД искало «высокую сутулую монахиню», но то, что архимандрит сам пришел к своей братии, в этом ведомстве даже не поняли.

Жизнь архимандрита Вениамина и иеромонаха Никифора проходила подобно жизни пустынников прошлого, «в молитвах и постоянных трудах». Они ловили рыбу, выращивали овощи, которыми и питались. Обстановка их лесной кельи была бедной и убогой. Единственные «ценности» — самовар, кофейник да еще настольные часы. В лесной глуши, вдали от людей, изгнанники-монахи прожили три года. В апреле 1928 года, накануне праздника Пасхи, два пришлых в эти края крестьянина, Степан Ярыгин и Владимир Иванов, решили ограбить монахов. Ради этого злодеи готовы были на убийство беззащитных людей. Вооружившись винтовкой и ножом-штыком, они направились в лес.

Шел вторник Светлой седмицы. Архимандрит Вениамин и иеромонах Никифор совершали праздничное вечернее богослужение. Возможно, что до ожидавших наступления ночи убийц доносились звуки Пасхального тропаря: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав». . .

Когда совсем стемнело и в доме погас свет, Иванов и его сообщник подошли к избушке и начали через окна стрелять в монахов. Стрелял Иванов. Однако ограбить избушку не смогли: обуял страх. Они так и не посмели войти в келью. Забрались только в сени и на чердак, где прихватили кое-какие немудрящие вещи убитых монахов, а также керосин. Они облили избушку снаружи, а затем подожгли. В это время мученики-иноки были еще живы: на следствии Иванов говорил, что слышал их крики.

Иванов стрелял в архимадрита Вениамина, стоящего на коленях, с расстояния двух метров. Никифор в это время был с другой стороны печки. Он не был даже ранен. Он мог бы попытаться спастись, но не оставил архимандрита. Судмедэксперты, обследовавшие место трагедии, нашли рядом лежащие обгорелые скелеты.

Так, мученическим венцом завершилась земная жизнь последнего архимандрита Соловецкого монастыря, преподобномученика Вениамина и его верного ученика Никифора, которые удостоились «ради Христа не только веровать в Него, но и страдать за Него» (Флп. 1, 29).

На Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви от 13 – 16 августа 2000 г. священномученики Вениамин и Никифор Никифор были причислены к сонму новомучеников и исповедников Российских. Память их совершается в день их мученической кончины 4 апреля (17 — апреля по новому).

    Список названий фотографий

1.    Избушка на Сумозеро, где прятали комиссара финансов Архангельского губисполкома П.М.Медведкова.

2.    Выписка о монахах. Выписка из решения губисполкома о принудительной выселке соловецких монахов.

3.    На Волкозере.

4.    Валун против печища. Он медленно спускается к озеру, оставляя за собой канавку, точно указующую на место печища (сгоревшей избушки монахов).

5.    Штык-нож от японской винтовки образца 1924 года, из какой стрелял комсомолец Владимир Иванов в архимандрита Вениамина, и (вероятно) расплавившаяся лампадка – находки экспедиции Лявленского прихода.

6.    Начальный молебен перед крестным ходом ведёт митрополит Даниил.

7.    Так получилось, но 11 марта оказалось Днём именин архимандрита Порфирия, наместника Соловецкого монастыря, и он с удовольствием поехал с нами.

8.    Группа водителей снегоходов на начальном молебне.

9.    Подготовка к панихиде на Волкозеро.

10.Панихиду митрополиту Даниилу помогают служить архимандрит Порфирий и иерей Пётр Кузнецов, руководитель крестного хода.

11.Благословение Владыки Даниила.

12. Фотография на память.

13.На командировках «Кулойлага» на Лодьозере и Тельдозере группа оставила такие поминальные кресты. В крестный ход 2016 года мы увидели, что они целы.

14.В гостях у рыбаков на Лодьмозере.

15. Слуз – самое скверное, что может встретиться в путешествиях на снегоходах. Нашей группе судьба уготовила въехать в него в самом конце длинного Лодьмозера.